В сентябре этого года в журнале КИМ появилась статья Т.В. Габрусенко «Стокгольмские синдромы корееведения, или за что мы любим Корею», которая за короткое время привлекла внимание многих любителей Кореи и широко обсуждалась как в социальных сетях, так и в непосредственном общении. В своей статье Татьяна Валерьевна подняла вопрос о действительном наличии самобытных и оригинальных аспектов "высокой культуры" Кореи, которые многие исследователи-корееведы ей приписывают и отстаивают, и актуальности их изучения на современном этапе. Поскольку сама автор занимается изучением современной литературы Кореи и её художественными переводами, она акцентирует внимание на современной корейской литературе, а точнее, по её словам, отсутствии таковой. Надо заметить, что это не означает, что в Южной Корее нет современных писателей, а то, что современная литература не отличается разносторонностью и новизной тематики. От примера литературы она переходит и к южнокорейской культуре в целом: то, какие её элементы преподносятся иностранцам, и какова она в современном корейском обществе. В конце Т.В. Габрусенко приходит к выводу, что презентовать Южную Корею целесообразнее не с точки зрения её традиционной, а современной культуры, которая и привлекает большое количество иностранцев. В целом статья интересная: есть моменты, с которыми можно согласиться или не согласиться, над которыми можно задуматься. В ней автор призывает объективно оценивать актуальность изучаемых аспектов южнокорейской культуры в плане повышения интереса к изучению корейского общества и Кореи в целом.

Подробнее со статьёй можно ознакомиться по следующей ссылке: http://vmeste.kr/index.php/culture/318- ... an-studies

От Татьяны Габрусенко ничего иного и не ожидал. Как всегда, смесь бульдога с носорогом: и высокой культурой недовольна, и народными пхансори. Уже устал разбирать тот бред, который она жизнерадостно несёт, хватило разбора её взгляда на «хан»
http://gerr-asim.livejournal.com/46649.html
http://gerr-asim.livejournal.com/47083.html

Порадовало только одно — неприкрытая ПРАВДА о грантодателях, в стиле «откровения обиженки». С нетерпением ждём разоблачений об Австралии, ибо внутренний диссидент не может долго обходить эту тему!

Хотелось бы присоединиться к дискуссии и поделиться своими соображениями на тему «хан». Не так давно я защищала диплом, в котором целая глава была посвящена разбору данной проблемы. Работала я над этой темой долго и скрупулёзно, и хоть в данный момент тема моего исследования напрямую с «хан» не связана, жизнь в Корее, знакомства в разными людьми и их историями, доказывает, что мои мысли были развиты в правильном направлении.
Переводной информации про «хан» немного, и думаю, что это усугубляется заявлениями корейцев о том, что «не корейцу никогда не понять смысл «хан»., а если не понять все-равно, то что пытаться объяснять? Так и рождаются на свет неуклюжие и хромоногие трактовки «хан», передающие лишь буквальный перевод, сводящийся зачастую к «печали» и «горю». Но винить некого, ведь «сложная категория» - это не просто оборот речи, это - правда, и понятного лаконичного перевода действительно нет. Даже «молодые корейцы», как выражалась наша первая преподаватель корейского языка, зачастую не могут объяснить, что это – чувствовать «хан». Где-то пару лет назад меня попросили подготовить рассказ о моем дипломе перед корейскими студентами начальных курсов. Скорее всего это был стратегический маневр молодого лектора, которая таким образом пыталась подстегнуть интерес студентов к их же культуре. Ведь раз уж иностранцы изучают! Я, конечно, согласилась и как прилежная ученица подготовила презентацию, да посложнее, а то вдруг еще всерьез не воспримут. Во время моей презентации было видно по их лицам, что они мало понимают, о чем вообще идет речь. Понимают, конечно, но на каком-то абстрактном невербальном уровне, а словесная оболочка, попытка систематизировать и категоризировать – ну уж увольте.
Но неумение объяснить то, что чувствуешь - не показатель того, что ты этого не чувствуешь вовсе. Спорным представляется высказывание о том, что корейский народ «прост как батон» и «живет не парясь». Да, корейцы в массе своей ценят и любят комфорт – качество, которые мы традиционно ассоциируем с проявлениями недалекого мещанства. А еще они всегда улыбчивы, всех иностранцев красивыми называют, млеют от восторга и поют дифирамбы твоим языковым способностям, при малейших попытках высказаться по-корейски. Не все они, конечно, но в массе своей. Все это может привести к ложному представлению, которое наверное возникает у каждого корееведа на определенном этапе, что Корея – это эдакая чудесная страна простаков, где комфортно, удобно, все просто и понятно. Признаюсь, у меня иногда возникает подобное ощущение (и это живя в Корее!), когда я в очередной раз надолго выпадаю из корейской общественной жизни. Но даже недолгий разговор со знакомым корейцем быстро возвращает меня на землю. Начинаешь понимать, что корейцы еще как «парятся», и не отсупает ощущение, что тот комфорт, так искусно созданный ими - не что иное как результат «хан». Тут, конечно же встает извечный вопрос, курица или яйцо, так что корректнее будет оставить попытки выяснить причинно-следственные связи и сказать – общественный комфорт и «хан» могут быть не так уж и далеки, как на первый взгляд кажется. А причина проста. Корея, как известно – страна победившего коллективизма, где общественная гармония – это наивысшая благодать, а уж как там отдельным субъектам живется не особо важно. И соответственно тем, кто нарушает эту гармонию – обструкция и унижение гарантированы. Нарушение гармонии – это чаще всего результат неумения контролировать свои чувства, открытое выражение гнева и «потеря лица» (еще одна интересная категория, но не о ней сейчас речь). Парадоксален следующий момент – то, что является абсолютно НЕПРИЕМЛЕМЫМ с общественной точки зрения (конфронтация с обидчиком с последующим его, обидчика, принижением), является также и единственно ПРИЕМЛЕМЫМ для корейца способом справится с какой-либо обидой. Концепция прощения для корейца – это непонятный набор звуков, скорлупа, оболочка лишенная смысла, а вот отмщение обидчику, да так, чтоб у всех на виду, а иначе какой смысл, – тут совсем другое дело. Это – нормальный и понятный способ урегулирования межчеловеческих отношений. И это-то при том, что в одном Сеуле христианских храмов больше, чем круглосуточных магазинчиков или кофешопов, которых (люди живущие в Сеуле не дадут соврать) ну ОЧЕНЬ много. Прощение – один из важнейших заветов христианства, и мне весьма любопятно, как пасторы с этой проблемой справляются. Но ближе к делу. Поскольку принадлежность к обществу – это неотъемлемое состояние бытия для корейца, разрушить гармонию и быть «изгнанным» из этого общества – не самый привлекательный вариант развития событий. В такой ситуации, где месть (от словесной пощечины обидчику до настоящего рукоприкладства) невозможна , остается лишь одно – терпеть. «Хоронить обиду в сердце», «скорбить в тишине» - можете называть это как угодно, нo суть одна- терпеть и покоряться. И улыбаться. Ударил вас рюкзаком в лицо парень в метро, продирающийся к выходу в самый последний момент – не показывайте виду, терпите. Свекровь, сидя на диване, начала придираться к тому, что все еще видна пыль на подоконнике, в то время как вы по ее приказанию промываете пол на третий раз– терпите, улыбайтесь, кайтесь в совей бесталанности и обещайте исправится. Получается, что снаружи все хорошо – такая идиллия, но что происходит внутри? Здесь то и начинает рождаться тот самый «хан», так как человек осознает свою слабость и бессилие перед сложившейся ситуации, но он понимает, что крики, словесный пинг-понг и прочие попытки установить справедливость сделают ему только хуже. Ему надо во что бы то ни стало подавить эту обиду - это то, что от него ожидает общество и то, что хоть как-то поможет ему не остаться в стороне. Постоянное сдерживание гнева и подавленная обида направленные на кого-то с течением времени, не находя выхода, перерастают в субъективную эмоцию – жалость к себе, печаль, а дальше в боль и вечное страдание. Но глубоко ошибаются те, кто полагают, что на этом проявление «хан» заканчивается. На самом деле, такой депрессивный аспект «хан» (Достоевщина, не иначе) – это лишь одна из граней психологического состояния человека. Корейские исследователи в большинстве своем соглашаются, что «хан» может по-настоящему стать «хан», если присутствует трансцендентность, «очищение разума». Попросту говоря, человек должен освободить свою душу от гнета обид – преодолеть деструктивные эмоции и заменить их конструктивными. В качестве примера такого преодоления, корейский психолог водном из своих исследований приводит «хан» матери, которая страдала от бедности, жестокости свекрови и мужа, но смогла избавиться от печали, и, наконец, почувствовать гордость и свое достоинство, когда ее сын добился успеха. То есть «хан» – это, вопреки общераспространенной точки зрения, совсем не тот удручающий депрессняк и болотная трясина, это лишь одна из стадий в его проявлении, и, более того, ее может испытывать каждый, кто когда-либо был обижен. Но вот преодоление «хан», а значит и переживание эмоции в ее полноте – эта привилегия доступна уже немногим. Хотя вряд ли возможность или невозможность преодоления как-то связана с классовой принадлежностью.
И правы те, на мой взгляд, которые не спешат грести все депрессивности корейской культуры под одну гребенку «хан» и не соглашаются с тем, что «корейцы просты как батон». Это – не что иное, как адаптированное и удобоваримое объяснение. Это – нежелание копнуть немного поглубже, отбросить на секунду усвоенные с младенчества маркеры «если ругаются-значит все плохо, а если улыбаются, то наступил мир и прощение» (ведь у нас народ за словом в карман не полезет, так?) и осознать-таки, по-настоящему, что «Восток – дело тонкое». А межличностные отношения в Корее на любом уровне – это вообще тема заслуживающая отдельного исследования.
Да, возможно корейская литература/кино/искусство более депрессивное, но надо понимать, раз есть печаль и страдание – должно быть и освобождение от этого страдания, катарсис, а иначе как жить? А если мы не видим катарсиса в том виде, котором мы привыкли его употреблять, разве это означает, что катарсиса не происходит совсем? Когда я первый раз смотрела «Сопхендже» - шедевр маэстро Лим Гвонтхэка (да-да, его имя транскрибируется именно так) - мне было бесконечно жаль главных героев, да и от самого фильма, казалось, веяло такой безысходностью. Когда я смотрела «Сопхендже», уже будучи достаточно начитанной в вопросах «хан», сюжет открылся для меня новыми гранями.
Возможно ли, что массовая презентация скорби и печали в большинстве корейских романов без дальнейшего ее качественного перерождения – всего лишь эксплуатация в стремлении «подавить на гнилуху» и вызвать отклик среди масс – в сердце какой-нибудь истерзанной бытовыми страданиями домохозяйки или офисного работника, улыбающегося начальнику, которого на самом деле хочется тяжко избить? Конечно, возможно. А что? Ведь не все литераторы и другие деятели искусства по-настоящему знают и понимают «тонкую корейскую душу». Тем более, понимание «хан» как силы, которая может помочь «вырасти», подняться на качественно новую ступень в жизни – уже совершенно другой уровень работы с материалом, на который способны немногие.